Дом одиноких сердец - Страница 24

– Нужно поговорить с Мокрушкиным, – предложил Дронго. – Интересно, где сейчас хозяин кабинета?

– Пойдем поищем обоих, – предложил Вейдеманис, – только нужно быть внимательнее и осторожнее. Ты видишь, как быстро и умело нас вычислила эта санитарка.

– Мы сразу сообщили, что не врачи. Иначе нас бы попросили дать какую-нибудь консультацию или посмотреть больного. А так – проще и удобнее.

Они вышли в коридор. Здесь царила тишина. Почти не было слышно никаких звуков. Пройдя по коридору, они дошли до комнаты дежурных врачей и постучались. Никто им не ответил. Дронго приоткрыл дверь. В комнате никого не было. Они вернулись к кабинету главного врача и решили спуститься вниз, на первый этаж. Неожиданно громко завыли собаки. Дронго и Вейдеманис замерли, переглядываясь друг с другом.

– Неужели еще кто-то умер? – прошептал Эдгар.

– Нет, – ответил Дронго, прислушиваясь, – они воют не так, как раньше.

На первом этаже они увидели незнакомую женщину лет сорока в белом халате. Женщина приветливо поздоровалась.

– Добрый вечер, – кивнул Дронго, – вы, очевидно, Регина?

– Да, – кивнула санитарка, – я сегодня дежурю вместо Зинаиды.

– Мы это знаем. А где ваши врачи? Куда они подевались?

– Пошли в «холодильник», – пояснила санитарка, – отвезли туда тело умершей Идрисовой.

– Поэтому собаки снова завыли, – понял Дронго.

– Они там рядом. Чувствуют, когда в «холодильник» кого-то везут, – пояснила Регина. – Сейчас врачи вернутся, вы можете не беспокоиться. А если нужно, я позову Клавдию Антоновну.

– Нет, спасибо, – ответил Дронго, – не нужно. Где у вас журнал посещений?

– Здесь, внизу, в кабинете нашего завхоза, – пояснила Регина. – Только кабинет сейчас закрыт. Завхоз утром приедет.

– Спасибо, мы лучше подождем врачей прямо здесь. Они ведь все равно отсюда пройдут.

– Хорошо. – Она повернулась и пошла по коридору.

Ждать им пришлось недолго. Через несколько минут появился Мокрушкин. Увидев Дронго и Эдгара, он ощутимо испугался, словно увидел привидения, которых не ожидал встретить в коридоре хосписа.

– А где Федор Николаевич? – осведомился Дронго.

– Он там… там… – забормотал Мокрушкин.

Глава 9

Было очевидно, что он нервничает больше обычного.

– Я вас не совсем понимаю, – сказал Дронго.

– Он остался посмотреть. Сейчас придет, – наконец выдавил Мокрушкин.

– Мы можем побеседовать с вами? – спросил Дронго.

– Нет… то есть да. Конечно, можете. Где вы хотите беседовать со мной?

– В комнате врачей, там будет удобнее, – предложил Дронго. – И не нужно так нервничать.

– С чего вы взяли, что я нервничаю?

– Вижу, – ответил Дронго, не вдаваясь в подробности.

Мокрушкин дернулся, но не решился спорить.

В комнате врачей никого не было. Здесь Мокрушкин почувствовал себя гораздо увереннее. Он уселся на стул, стоявший у стола, показал на другие стулья. Когда все расселись, он сказал вполне твердым голосом:

– Слушаю вас.

Однако было заметно, как ручка, которую он взял в правую руку, дрожит в его пальцах. Он бросил ее на столик.

– Спокойнее, – посоветовал Дронго, – мы ведь хотим только поговорить.

– Кто вы такие, – встрепенулся Мокрушкин, – что вы здесь делаете так поздно? Если вы приехали из Башкирии, то почему не возвращаетесь в отель? Завтра утром все врачи будут на месте и вы сможете с ними переговорить.

– Нам не нужны все врачи, – возразил Дронго, – нам нужны именно вы, Алексей Георгиевич.

– Почему именно я? – нервно спросил Мокрушкин. – Кто вы такие?

– Пока всего лишь гости вашего хосписа. А почему именно вы нужны нам, ответ на этот вопрос очень простой. Именно в ваше прошлое дежурство произошла смерть Боровковой.

– Ну и что? При чем тут Боровкова? Она была очень больна. Все об этом знали. Вы из прокуратуры? Или журналисты? Зачем вам нужна эта история.

– Именно об этом мы хотим с вами переговорить.

– Я не буду с вами разговаривать, – выдохнул Мокрушкин. – Если даже статью организовали против Федора Николаевича, то я не виноват. Я не думал, что все так получится. Я не хотел, не знал… – он сбился и замолчал, тяжело дыша.

Дронго и Вейдеманис переглянулись.

– Это вы сообщили Светлане Тимофеевне все подробности, – понял Дронго, – рассказали, что Степанцев принял решение отправить тело в городской морг, что он потребовал подписи Глейзера. Верно?

– Я не думал, что все так получится, – опустошенно произнес Мокрушкин. – Я просто доложил ей о случившемся за время моего дежурства. Она приказала, чтобы ей докладывали отдельно. Сурен Арамович или Людмила Гавриловна могут игнорировать ее замечания, а мне… у меня не получается. Вдруг она действительно станет главным врачом… У меня семья, маленький ребенок. Ни в одной больнице Николаевска я не смогу получать столько, сколько здесь. Сурену Арамовичу не страшно, он может устроиться в любом месте, его везде с руками оторвут. А куда мне идти? Поэтому я ей все рассказал.

– Вы не поняли, почему Степанцев принял такое решение?

– Я думал, что из-за самой Светланы Тимофеевны. Это ведь она настояла, чтобы мы двух наших самых привередливых пациенток поместили в одной палате. Ну а Федор Николаевич не возражал. Начались самые настоящие баталии. А потом Боровкова умерла. Я подумал, что он… в общем, что он хочет свалить вину на Светлану Тимофеевну.

– И решили упредить события. Сыграть на нее, рассчитывая, что она выйдет победителем, – понял Дронго.

– Просто я запутался. А у нее связи, большие возможности. Она меня даже в город может перевести. Мы ведь живем в квартире моей тещи, а так я мог бы получить квартиру и в самом городе. В общем, я ей все и рассказал, что он отправил тело в городской морг. А она статью организовала против него. Нехорошую статью. Подлую.